Что такое юность: определение, возрастные границы. Факторы выбора будущей профессии

Я не подвержен ностальгии по ушедшим временам и спокойно отношусь к происходящим переменам. Но бывают в жизни события, которые всплывают в памяти как что-то дорогое, значительное, когда, казалось, время уже стерло их навсегда. И связаны они не с чем-то особенным, а с простыми человеческими отношениями, на которые мы часто вообще не обращаем внимания.

Я вырос в небольшом селе на Дальнем Востоке. В середине шестидесятых годов, закончив восемь классов, я хотел продолжать учиться, но в селе была только школа-восьмилетка. Пришлось родителям записать меня в школу-десятилетку при которой был интернат. Школа эта находилась в другом селе, в тридцати километрах от нашего.

По нынешним временам это – вообще не расстояние, но в шестидесятые годы, в местах, где не было нормальных дорог, а автобус ходил два раза в день... Село называлось Валдгейм, что в переводе с Идиша означало – Дом в лесу (за точный перевод не ручаюсь, знатоки поправят).

Итак, тридцать первого августа 1965 года я приехал с вещами в это село и поселился в одноэтажном новеньком деревянном здании во дворе школы – это и было помещение интерната. Полная симпатичная женщина встречала нас, приехавших сюда на учебу юношей и девушек, и расселяла по своим местам.

А поздно вечером она принесла два полных ведра отборного чернослива и поставила одно в помещении для мальчиков, а второе – для девочек. Это был урожай ее собственного сада, который, кстати был за забором прямо за интернатом.

Еще вспоминается весна, май месяц, когда я заканчивал девятый класс. Нас попросили помочь колхозу очистить новые поля от корневищ и пеньков, оставшихся от выкорчеваных деревьев и кустарников. Работать мы начали с восходом солнца – так принято было в селах. Это было часов шесть утра, а в двенадцать часов объявили обеденный перерыв. Местные школьники взяли с собой еду из дома, а нам выдали по одному вареному яйцу, кусочку сухой копченой колбасы и кусок хлеба.

Понятно, что после шести часов физической работы на свежем воздухе мы проглотили этот завтрак-обед в один присест, не почувствовав сытости. И тут подъехал «газик» председателя колхоза и остановился поодаль. Председатель вместе с водителем вытащили из машины кусок брезента, расстелили на земле. Затем высыпали на него мешок нарезаного черного хлеба, а потом выставили рядом три молочных бидона. В двух оказалось кипяченое молоко. А в третьем свежий, только с пасеки мед...

Председатель колхоза – это была особенная личность: участник Великой Отечественной, разведчик, кавалер трех орденов славы, но об этом надо говорить отдельно.

Надо было видеть тогда, с какой заботой и благодарностью он смотрел на нас, когда мы макали хлеб в янтарного цвета мед и запивали это молоком из жестяных кружек, привезеных им же.

Те времена шестидесятых в бывшем СССР называли эпохой романтиков, и все они были пропитаны этим духом: и песни тех годов, и фильмы, и книги, и люди. И было это короткое и замечательное время следствием пережитого огромного горя, которое сплотило тех, кто выжил. И заставляло оно с особой бережностью относиться к жизни и друг к другу. И назад это время не вернешь, да и не надо – у каждой эпохи свое предназначение.

Я думаю, что сегодняшние взаимоотношения между людьми можно назвать эпохой разочарований. Когда стремление жить лучше и богаче вошло в противоречие с желанием жить счастливо.

Жить лучше – это быть счастливыми от того, что ты чувствуешь, что нужен кому-то просто, как человек нужен человеку. И можешь заботиться о ком-то просто, как человек заботится о человеке.

На протяжении всего юношеского возраста — 15 — 20 лет — личностью достигается высокий уровень интеллектуального развития, обогащается ментальный опыт, впервые значительно рассматривается своя индивидуальность, собственный внутренний мир, формируется целостный Я-образ, осуществляется самоопределение в профессиональных и жизненных планах, осознанно направляется собственный взгляд в будущее, что указывает о ее переходе к этапу взрослости.

Многообразные как индивидуальной демографической, социально-психологической группы, присущей язык и нормы поведения, особые ценности, решительность в реализации замыслов, досуг, стиль, решительность, является ознаменованием свойственной лишь ему психологической, социальной ситуации развития.

В период юности, личность выходит на рубеж относительной зрелости, в данный период завершаются ее первая социализация, безудержное развитие и рост организма.

Самоопределяясь и утверждаясь в мировоззрении, стремясь к индивидуальной неповторимости, девушки и юноши проявляют более высокий, в сравнении с подростковым возрастом, уровень коммуникативности, учебной деятельности, в своем видении будущего согласовывают отдаленную и близкую перспективы, зачастую испытывая кризис идентичности.

В юношеском возрасте, характерность психического развития в большинстве случаев связана со специфичностью социальной ситуации развития, основа которой — постановка обществом перед молодыми людьми жизненно важной, настоятельной задачи — принять, непосредственно в данный период, профессиональное самоопределение, при этом именно в плане реального выбора.

В период данного возраста активно осуществляется изменение иерархии потребностей, процесс усложнения, формирования личности. Юношеский возраст имеет особую важность при решении задач выбора жизненного пути, самореализации и самоопределения, связанные с выбором профессии.

Когнитивные изменения

В старших классах школы обучение связано со внушительным усложнением и изменениями содержания и структуры учебного материала, увеличением его объема, в результате к учащимся повышается уровень требований. Ожидают от них четкости, универсальности, самостоятельности в решении когнитивных задач, гибкости, производительности познавательной деятельности.

Ориентирование на будущее, постановка задач личностного и профессионального самоопределения отражается на всем процессе психического развития, включая и развитие познавательных процессов. Учебно-профессиональная деятельность становится основной.

У старшеклассников, в сравнении с подростками, значительно повышается интерес к учению и школе, так как обучение накапливает, связанный с будущим, непосредственный жизненный смысл. В свою очередь, возникает значительный интерес к разным информационным источникам — книги, телевидение, кино. Отмечается усиление потребности в индивидуальном приобретении знаний, растет осознанное отношение к обучению и труду, познавательные интересы получают широкий, действенный и устойчивый характер. Личностная избирательность и направленность интересов связана с жизненными планами.

В данный период отмечается повышение качества памяти школьников — увеличивается объем памяти, изменяются способы запоминания. Одновременно с непроизвольным запоминанием наблюдается обширное использование целесообразных приемов произвольного запоминания материала. Учащиеся старших классов приобретают метакогнитивные умения — саморегуляция и самоконтроль, влияющие на действенность их познавательных стратегий.

Когнитивному развитию в юности характерны — формально-операциональное, формально-логическое мышление. Это теоретическое, гипотетико-дедуктивное, абстрактное мышление, имеющее связь с определенными условиями окружающей среды, существующее в настоящий момент.

В период юношеского возраста значимое новообразование интеллектуальной сферы — теоретическое мышление, процесс его развития. Старшеклассников и студентов младших курсов чаще волнует вопрос «почему?» Самостоятельнее и активнее умственная деятельность, отмечается критичное отношение к содержанию приобретаемых знаний, преподавателям. Изменилось представление об интересе к предмету — подростки ценят увлечение предметом, его описательную и фактологическую стороны, старшеклассников интересует неизученное, неоднозначное, что-либо требующее рассуждения. В ценности нестандартная форма подачи материала, эрудиция преподавателя.

Еще одна характерность интеллектуальной сферы данного возраста — выраженное рвение к поиску единых принципов и закономерностей, которые стоят за определенными истинами, тяга к обобщениям. Так, как старшеклассники, никто не тяготеет к «космическим», глобальным обобщениям, не любит «больших» теорий. Вместе с тем, в юношеском возрасте существует сочетание широты интересов с отсутствием метода и системы в приобретении навыков и знаний — интеллектуальный дилетантизм.

Третья особенность — это известная юношеская предрасположенность к преувеличению собственных умственных способностей и силы своего интеллекта, самостоятельности и уровня знаний, тяга к вымышленной, показной интеллектуальности. Практически в каждом старшем классе есть некоторое количество скучающих, равнодушных школьников — обучение для них примитивно и обыденно, подаваемый материал учителем аксиоматический, скучный, давно всем известный, ненужный и не имеющий ничего общего с интеллектом, реальной наукой. Старшеклассники обожают задавать учителям каверзные вопросы, а при получении ответа разводят руками, пожимают плечами.

В период юношества отмечается также увеличение показателя индивидуализации в способностях и интересах, при этом зачастую осуществляется дополнение разницы, компенсирование негативными поведенческими реакциями. Потому учитель старших классов с легкостью может выделить группу безалаберных, но способных учеников, группу хронических троечников, интеллектуалов-отличников.

Интеллектуальное развитие в данный период — это и накопление навыков и знаний, изменение структуры и свойств интеллекта, становление особой линии интеллектуальной деятельности — своеобразно-индивидуальной системы психологических средств, использующиеся человеком, стихийно или сознательно, с целью лучшей уравновешенности собственной индивидуальности с внешними, предметными условиями деятельности.

Улучшается владение сложными умственными операциями синтеза и анализа, теоретического абстрагирования и обобщения, доведения и аргументации. Для девушек и юношей свойственны систематичность, самостоятельная творческая деятельность, установки причинно-следственных связей, критичность и устойчивость мышления. Образуется тенденция к абсолютной и целостной оценке различных явлений действительности, к обобщенному пониманию мира. Ж. Пиаже считал, что логика юношеского возраста — это глубокомысленная коррелированная система, отличающаяся от детской логики, она являет собой суть взрослой логики и источник элементарных форм научного мышления.

Наблюдается активное развитие специальных способностей, в большинстве случаев связанные с избранной профессиональной сферой — педагогические, технические, математические. В конечном итоге, в юности, когнитивные структуры обретают сложнейшее строение и индивидуальное своеобразие.

Варьирование когнитивных структур служит условием образования способности к рефлексии, интроспекции. Поступки, чувства, мысли юношей и девушек являются предметом их мыслительного анализа и рассмотрения. Еще одна значимая сторона интроспекции связана с умением различать несогласованность меж словами, поступками и мыслями, пользоваться идеальными обстоятельствами и ситуациями. Появляется возможность для создания идеалов — человека или морали, семьи, общества, для попыток их реализации, для сравнения их с реальной действительностью.

Зачастую, без знания предпосылок, на ограниченном фактическом материале, юноши и девушки имеют склонность к теоретизированию выдвигаемых гипотез, к формулированию обширных философских обобщений.

В будущем, в молодости, интеллектуальная сфера предполагает более высокое и качественное развитие, связанное с формированием творческих способностей, а также усвоение информации, проявление умственной инициативы, создание чего-то нового — способность обнаружить проблему, переформулировать и поставить вопрос, находить оригинальные решения.

Самосознание — процесс становления в возрасте от 15 до 20 лет

Одним из значимых психологических процессов в период юношества является формирование устойчивого образа «Я», самосознания.

Психологов долгое время волновало, почему непосредственно в данном возрасте осуществляется развитие самосознания. По итогам многочисленных изучений они сделали вывод, что данному явлению предрасполагают следующие обстоятельства.

1. Интеллект продолжает свое развитие. Возникновение абстрактно-логического мышления способствует проявлению острого желания к теоретизированию и абстракции. Молодые люди часами говорят и спорят на различные темы, по сути, не зная о них ничего. Они сильно увлечены этим, так как абстрактная возможность — явление без ограничений, за исключением логических возможностей.
2. На раннем этапе юношества осуществляется открытие внутреннего мира. Молодые люди погружаются в себя, наслаждаются собственными переживаниями, меняется взгляд на мир, познаются новые чувства, звуки музыки, красота природы, ощущения собственного тела. Юношеский возраст чувствителен к проблемам внутренним, психологическим, потому в данном возрасте молодых людей интересует не всего лишь событийный момент произведения, внешний, а в большей степени психологический аспект.
3. Образ воспринимаемого человека со временем изменяется. Принятие его осуществляется с позиции умственных способностей, волевых качеств, кругозора, отношения к труду и иным людям, эмоций. Укрепляется способность к точному и убедительному изложению материала, анализировать и объяснять человеческое поведение.
4. Проявление драматичных переживаний и тревожности в связи с открытием внутреннего мира. Одновременно с осознанием собственной неповторимости, несхожести с другими, уникальности возникает чувство одиночества или же страха одиночества. «Я» молодых людей пока неустойчиво, неопределенно, расплывчато, потому наблюдается возникновение ощущения внутреннего беспокойства и пустоты, от которых, как и от чувства одиночества, нужно избавиться. Они восполняют эту пустоту благодаря общению, являющемуся избирательным в данном возрасте. Однако, вопреки потребности в общении, остается необходимость в уединении, больше того, она жизненно необходима.
5. Юности характерно преувеличение собственной уникальности, однако это проходит, с возрастом человек становится более развитым, находит больше различий меж сверстниками и собой. В свою очередь, это приводит к образованию необходимости в психологической интимности, позволяющей человеку раскрыться, проникнуть во внутренний мир других людей, благодаря чему он приходит к осознанию собственной непохожести на других, пониманию единства с окружающими людьми, осмыслению собственного внутреннего мира.
6. Возникает ощущение устойчивости во времени. Развитие временных перспектив обусловлено с умственным развитием и изменением жизненной перспективы.

Из всех временных измерений для ребенка важнейшим является «сейчас» — у него нет чувства течения времени, все его значимые переживания осуществляются в настоящем, прошлое и будущее для него расплывчаты. Восприятие времени в подростковом возрасте охватывает прошлое и настоящее, будущее воспринимается как продолжение настоящего. В период юности временная перспектива расширяется, как вглубь, включая прошлое и будущее, так и вширь, охватывая социальные и личные перспективы. Наиболее значимым измерением времени для молодых людей становится будущее.

Благодаря данным временным изменениям возрастает необходимость в достижении целей, ориентация сознания на внешний контроль сменяется внутренним самоконтролем. Возникает осознание необратимости, текучести времени и собственного существования. Мысль о неминуемости смерти у одних вызывает чувство ужаса и страха, у других стремление к повседневным занятиям, деятельности. Существует мнение, что молодым людям лучше не думать о печальных вещах. Однако, это ошибочное мнение — именно осознание неминуемости смерти подталкивает человека серьезно задуматься о смысле жизни.

Развитие личности включает в себя формирование устойчивого образа «Я» — всеобщего представления о себе. Молодые люди начинают осознавать собственные качества и совокупность самооценок, размышлять о том, кем они могут стать, каковы их перспективы и возможности, что сделали и смогут сделать в жизни.

Внешность, и для девушек, и для юношей имеет важное значение — рост, состояние кожи — появление угрей, прыщей воспринимается остро. Значимой проблемой является вес — зачастую девушки, реже юноши, прибегают к разным диетам, решительно противопоказанные в юности, потому как наносят значительный вред формирующемуся организму. Активно занимаясь спортом юноши наращивают мускулы, а девушки, стремясь обладать изящной фигурой, «подгоняют» ее под эталон красоты, который усиленно навязывают СМИ и реклама.

Свойства человека как индивида осознаются и формируются ранее личностных, потому соотношение морально-психологических компонентов «Я» и «телесных» различается в юности. Внешность, строение собственного тела молодые люди сравнивают с особенностями развития сверстников, переживают по поводу собственной «неполноценности», обнаружив у себя недостатки. В большинстве случаев, в юности, эталон красоты нереалистичен и завышен, потому данные переживания зачастую беспочвенны.

С возрастом, озабоченность собственной внешностью исчезает, человек приобретает большую уверенность в себе. Важность приобретают моральные и волевые качества, отношения с окружающими, умственные способности.

В период юношеского возраста осуществляются изменения во всеобщем восприятии образа «Я», что находит свое отражение в следующих обстоятельствах.

1. Со временем изменяются когнитивная сложность, разделение элементов образа «Я».
2. Активизируется интегральная тенденциозность, которой обусловлены целостность образа «Я», внутренняя последовательность.
3. Со временем изменяется устойчивость образа «Я». Описывая себя, взрослые последовательнее, чем дети, подростки, юноши.
4. Осуществляются изменения в отчетливости, конкретизации, степени значимости образа «Я».

Психические процессы, связанные с определением будущей профессиональной деятельности

В период юношеского возраста осуществляется профессиональное, личностное самоопределение. Сообразно понятию И.С. Кона, самоопределение профессиональное подразделяют на некоторое количество ступеней.

1. Детская игра. Примеряя на себя игровую роль представителя разнообразных профессий, ребенок «проигрывает» какие-либо элементы поведения, связанного с ними.
2. Фантазия подростковая. Ребенок подросткового возраста воображает себя в роли заинтересовавшей его профессии.
3. Ориентировочный выбор профессии. При рассматривании специальностей молодежь руководствуется на первых порах своими интересами — «Мне интересна математика. Буду учителем математики», потом способностями — «Я хорошо осваиваю иностранный язык. Стану переводчиком», а затем системой ценностей — «Хочу творческую работу».
4. Практическое принятие решения. Осуществляется конкретно выбор специальности, включающий в себя составляющие: выбор определенной профессии и определение уровня квалификации труда, продолжительности и объема подготовки к нему.

Выбор профессии обусловлен социальными и психологическими условиями. К социальным условиям относят образовательный уровень родителей — наличие у них высшего образования повышает вероятность появления у детей стремления учиться в высшем учебном заведении.

Компоненты психологической готовности к самоопределению:

• развитость на значительном уровне психологических структур — основ гражданского и научного мировоззрения, теоретического мышления, развитой рефлексии, самосознания;
• сформированность потребностей, способствующих содержательной наполненности личности — потребность в труде, общении, занять внутреннюю позицию члена общества, временные перспективы, ценностные ориентации, нравственные установки;
• возникновение предпосылок индивидуальности, чему способствуют осознание и развитие собственных интересов, способностей и критического к ним отношения.

Профессиональное самоопределение проходит крайне сложно и обусловлен несколькими факторами: возрастом; уровнем притязаний и уровнем информированности.

Для возрастной психологии имеют существенное значение социальные аспекты. По большей части, личные качества очень неоднозначны и детерминированы социальными средовыми обстоятельствами. Таким образом, для характеристики возраста нужно учитывать, и социальные, и психологические данные.

В период юношеского возраста, в паттерне самосознания в резкой форме происходит усиление процесса рефлексии — стремление к самопознанию собственной личности, к оценке её способностей и возможностей — это условие есть требуемое условие самореализации. Предметом внимания и тщательного изучения становятся собственные мысли, стремления и желания, переживания. В юности образуется сильно выраженная тенденциозность к личностному самоутверждению — желание проявить собственную оригинальность, непохожесть на других, выделиться чем-либо из общей массы старших и сверстников.

При выборе специальности важное значение имеет уровень информированности молодежи о себе, будущей профессии. В большинстве случаев, молодые люди слабо информированы о трудовом рынке, содержании, характере и условиях труда, профессиональных, личностных, деловых качествах, которые требуются при работе по какой-либо специальности — это ведет к негативному влиянию на правильность выбора.

Важную значимость при выборе профессии приобретает уровень личностных притязаний, включающий в себя оценку способностей, объективных возможностей — что в действительности может делать человек.

Профессиональная ориентация есть часть социального самоопределения, в следствие этого, удачным выбор профессии будет тогда, когда молодые люди сочетают социально-нравственный выбор с размышлениями о природе своего «Я» и смысле жизни.

Особенностями когнитивной сферы, важными при принятии решений в ходе профессиональной карьеры, являются релятивизм, децентризм, открытость личности к изменениям. А также, способность к планированию, отсутствие догматизма и ригидности, чувство деятеля, скрытость информации, интегрированность и дифференцированность, креативность, чувство альтернативности. Данные отдельные качества, сообразно профессиональной деятельности, находят свое проявление в следующих личностных особенностях:

• способность анализировать информацию из профессиональной сферы;
• способность анализировать информацию о себе, на языке профессиональной деятельности;
• способность выстраивать профессиональные планы, годные для реализации.

Неотъемлемым условием профессионального планирования для молодежи является осознание и установление жизненных ценностей.

Таким образом, профессиональный проект являет собой единство аффективного и когнитивного компонентов, единство непрерывности и прерывности в ходе личностного развития.

Заключение

Юношество – это этап определения жизненного пути — учеба в вузе, создание семьи, работа по выбранной специальности, служба в армии — для юношей. Данному возрасту характерны самоанализ и рефлексия. Юношескому периоду свойственна повышенная эмоциональная возбудимость. Также, с возрастом возрастает волевая регуляция, наблюдается яркое проявление улучшения общего эмоционального фона, потребность систематизировать и склонность к самоанализу, обобщение собственных знаний о себе.

Демонстрируется стремление к самоутверждению, происходит самооценка внешности. Самоуважение является одной из значимых психологических характеристик юношества. Юность – это ключевой этап становления мировоззрения. Мировоззренческий поиск — это социальная ориентация личности, признание себя как часть социального общества, определение собственного предстоящего социального положения и способов его достижения.

При выборе профессии, способность к целеустремленному, сознательному поведению, в большей мере зависит от зрелости личности. Для профессионального самоопределения, социальное созревание молодежи обусловлено ситуацией подготовки к выбору профессии и приобщения к общественно полезному труду. Возраст ограничивает социальное созревание — сознательное самоопределение невозможно ранее определенного возраста. Следовательно, готовность к сознательному выбору профессии детерминирована индивидуальностью и образуется в ходе развития личности.

Список литературы

1. Хельмут Ремшидт, Подростковый и юношеский возраст. Проблемы становления личности / Пер. с нем. М.: Мир, 1994. –320 с.
2. Н.А. Тренькаева, Социальная адаптация в юношеском возрасте: возможности и перспективы изучения // Сибирский психологический журнал. Вып. № 23. – Томск, 2006. – 63- 66 с.
3. А.В. Мудрик, Социализация человека: Учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений. М.: Академия, 2004. — 304 с.
4. Е.А. Климов, Психология профессионального самоопределения. – Ростов – на – Дону, 1996. — 203 с.
5. И.С. Кон, Психология ранней юности [Текст] / И.С.Кон — М.: Просвещение, 1989.– 212с.
6. О.Б. Дарвиш, Возрастная психология [Текст] / О.Б.Дарвиш — М.: Владос, – 264с.

Юность рассматривается как психологический возраст перехода к самостоятельности, период самоопределения, приобретения психической, идейной и гражданской зрелости, формирования мировоззрения, морального сознания и самосознания.

Выделяют раннюю юность (от 15 до 18 лет) и позднюю юность (от 18 до 23 лет).

В юношеском возрасте завершается процесс физического созревания личности. На этот возраст приходится много критических социальных событий: получение паспорта, наступление уголовной ответственности, возможность вступления в брак. В этом возрасте встает задача выбора профессии, многие начинают трудовую деятельность.

В юности происходит расширение временного горизонта - будущее становится главным измерением; личность устремляется в будущее, определяется жизненный путь и выбор профессии.

В 9 и 11 классе школьник попадает в ситуацию «выбор» - завершения или продолжения образования.

Социальная ситуация развития в ранней юности - «порог» самостоятельной жизни.

Ранняя юность (старший школьный возраст) отличается крайней неравномерностью развития как на межличностном, так и внутрииндивидуальном.

Переход от ранней юности к поздней знаменуется сменой акцентов развития: период предварительного самоопределения завершается и осуществляется переход к самореализации.

Кризис 17 лет возникает на рубеже привычной школьной жизни и новой взрослой жизни. Если подросток покидает школу в возрасте 15 лет, то кризис смещается к этому возрасту.

Ведущая деятельность в юности - учебно-профессиональная и профессиональное самоопределение. В этом возрасте происходит избирательное отношение к школьным предметам, посещение подготовительных курсов для поступления в вуз.

В старших классах формируется психологическая готовность к самоопределению, которая включает:
- сформированность теоретического мышления, основ научного и гражданского мировоззрения, самосознания и развитой рефлексии;
- развитость потребностей (занять позицию взрослого человека, потребность в общении, труде, нравственные установки, целостные ориентации);
- становление предпосылок индивидуальности как результат развития и осознания своих потребностей и интересов.

Мышление в юности - формально-логическое и формально-операциональное. Это абстрактное, теоретическое, гипотетико-дедуктивное мышление, не связанное с конкретными условиями внешней среды.

Интерес к школе и учению у старшеклассников заметно повышается, поскольку учение приобретает непосредственный жизненный смысл, связанный с будущим. Усиливается потребность в самостоятельном приобретении знаний.

Увеличивается объем памяти, применяются рациональные приемы произвольного запоминания материала. Совершенствуется владение сложными интеллектуальными операциями анализа и синтеза, теоретического обобщения и абстрагирования, аргументирования и доказательства, развивается критичность мышления.

Развиваются специальные способности, часто связанные с профессиональной областью (математические, технические и др.). Собственные мысли, чувства, и поступки индивида становятся предметом его мысленного рассмотрения и анализа, возникает способность различать противоречия между мыслями, словами и поступками. Появляется возможность для создания идеалов (семьи, общества, морали).

Юноши и девушки склонны к формулированию широких философских обобщений, к теоретизированию и выдвижению гипотез.

Предварительное самоопределение, построение жизненных планов на будущее - центральное психологическое новообразование юношеского возраста.

Э. Эриксон поиск самоопределения рассматривал как поиск личностной идентичности. Он считал, что кризис идентичности включает ряд противостояний:
- временная перспектива или расплывчатое чувство времени;
- уверенность в себе или застенчивость;
- экспериментирование с различными ролями или фиксация на одной роли;
- сексуальная поляризация или бисексуальная ориентация;
- отношения лидер / последователь или неопределенность авторитета;
- идеологическая убежденность или спутанность системы ценностей.

Многие исследования посвящены развитию и качеству Я-концепции. Отрицательная Я-концепция (низкая самооценка и низкий уровень притязаний, слабая вера в себя) воздействует негативно и приводит к социальной пассивности, одиночеству, деградации, агрессивности и преступности.

Стремление познать себя как личность приводит к рефлексии, к углубленному самоанализу. Самопознание и познание других подводит к постановке задач самосовершенствования.

В юности вырабатывается ценностные ориентации, складывается мировоззрение как система обобщенных представлений о мире в целом, других людях, о самом себе.

В юности активно развивается сфера чувств, в целом характерно оптимистическое самочувствие, повышенный жизненный тонус. Эмоциональная сфера значительно богаче по содержанию и тоньше по оттенкам переживаний, повышается внутренняя восприимчивость и способность к сопереживанию.

Оценки окружающего часто бывают категоричны и прямолинейны.

Общение юношей и девушек со взрослыми, с родителями предполагают растущую демократизацию взаимоотношений, влияние родителей по многим важным проблемам остается преобладающим.

Содержание общения со взрослыми включает в себя проблемы поиска смысла жизни, познание самого себя, жизненных планов и путей их реализации, профессиональных интересов, взаимоотношений между людьми. Эффективное взаимодействие с близкими взрослыми возможно только в условиях сотрудничества на основе взаимопонимания и взаимоподдержки. Доверительность в общении - важнейшая основа для новой гармонии родительско-детских отношений.

Общение со сверстниками продолжает играть большую роль в жизни юношей. В этом возрасте происходит увеличение потребности в общении, расширение его круга, а также углубление и индивидуализация общения. Дружеские отношения более избирательные, тесные и глубокие. Однако свойственные возрасту, требовательность и критичность по отношению к другому, бескомпромиссность, эгоцентричность, порождают трудности и напряженность во взаимоотношениях.

В ранней юности сильнее, чем в предыдущие возрастные этапы, проявляется потребность в уединении. В уединении проигрываются роли, которые им недоступны в реальной жизни.

Проявление любви в юношеском возрасте обычно принимает форму симпатии, увлечения, влюбленности или же форму дружбы-любви. Во всех своих проявлениях первая любовь - это важное испытание в юности, во многом влияющее на развитие личности.

В данном материале мы расскажем, что такое отрочество, детство, юность. Кратко рассмотрим каждый период человеческой жизни, укажем общепринятые возрастные разграничения.

Детство

Ах, детство… Пора светлая и прекрасная, когда растёт маленький человечек. Шаг за шагом знакомится он с окружающим его миром. Это такой период, когда у малыша начинают формироваться навыки: он учится говорить, ходить, читать, считать, самостоятельно одеваться. В это время также малыш начинает узнавать, изучать и усваивать те культурные навыки, которые присущи обществу, в котором он существует. В разные эпохи развития человечества, у разных народов период детства подразумевал неодинаковое социальное, а главное, культурное содержание. С течением самой истории меняется понимание детства. В качестве примера можно привести такую пословицу, которую часто в древней Руси применяли к данному этапу: «С рождения и до пяти лет относись к ребёнку как к царю-батюшке, с семи лет и до двенадцати - как к слуге, а после двенадцати - как к равному». В настоящее время к наукам, которые изучают период детства, можно отнести педагогику, психологию, социологию, историю, этнографию, каждая из которых по-своему рассматривает этот возрастной период.

Отрочество

Следующий этап, который следует за детством, - отрочество. Ребёнок растет, развивается, обучается и начитает учиться общению. Условно можно разделить этот этап на два отрезка: начальная школа, когда ведущим видом деятельности является обучение, и средняя школа - здесь главенствующим является уже общение. Отрочества возраст в разный исторический период менялся, сейчас этот период определяется с семи до пятнадцати лет жизни ребёнка. Этот этап жизни ребёнка еще называют подростковым периодом. Что такое отрочество? Это ещё и тот период развития, когда человек становится половозрелым. Раздражимость и повышенная чувствительность, легкая возбудимость и беспокойство, агрессивная тактика самозащиты и меланхолическая пассивность, - все эти крайности именно в таком сочетании характерны для данного периода жизни. Так устроено современное общество, что каждый подросток стремится как можно быстрее обрести статус взрослого человека. Но увы, такая мечта малодоступна. Как говорится, год за годом своим ходом. Поэтому, как часто и бывает, подросток в этот этап своей жизни приобретает не чувство взрослости, а чувство неполноценности.

Что такое отрочество? Этот период характерен влиянием знаковых систем: подросток становится потребителем. Потребление является смыслом его жизни. Для поддержания своего чувства личности и приобретения значимости в кругу сверстников подросток становится обладателем определенного набора вещей.

Юность

После отрочества приходит пора юности. Главной и самой важной особенностью этого периода является переход к самостоятельной взрослой жизни. Наступает так называемый этап зрелости. К концу юношеского периода, примерно к двадцати двум годам, завершается процесс созревания человеческого организма: рост, половое созревание, формирование костно-мышечной системы. Черты лица приобретают определенность. В этот период степень личностной зрелости значительно уступает зрелости организма. Профессиональное самоопределение именно на этом этапе является ведущим критерием. Этот момент является значительным шагом к самостоятельности. Многие виды психических функций, таких как внимание, сенсомоторные реакции, некоторые виды памяти, достигают максимального развития. Умение вести самостоятельный образ жизни, которое в этот период требует от юношей и девушек ответственного поведения и инициативы, является главным признаком социальной адаптации и в целом показывает позитивный ход развития личности молодого человека. Личные привязанности ставятся в приоритет перед коллективными отношениями.

Итак, детство, отрочество, юность -важнейшие годы формирования личности человека.

Годы взросления

Все три этапа можно разбить на следующие примерные временные рамки:

• Детство, которое охватывает годы жизни ребёнка с момента рождения и примерно до семилетнего возраста.
• Отрочеству отводятся годы с семи лет и до четырнадцати.
• С четырнадцати и до двадцати двух - двадцати трёх лет время принадлежит этапу юности.

Описанные возрастные рамки не являются строго определенными, для каждой культуры и страны они могут быть немного сдвинуты. Но в целом картина возрастного разграничения выглядит именно таким образом, и она на текущий момент является устоявшейся.

Вместо заключения

Итак, в статье мы рассмотрели, что такое отрочество, юность и детство. Каждый из этих этапов жизни важен исходя из того, какое влияние он может оказывать на становление личности человека в целом, определение его профессионального пути развития, усвоение им общечеловеческих ценностей, формирование нравственного сознания и выбора гражданской позиции.

Публикуем фрагмент из книги «Энциклопедия юности» - совместной автобиографии писателя Сергея Юрьенена и филолога, философа Михаила Эпштейна. Их дружба началась в 1967 году, на первом курсе филологического факультета МГУ, и продолжается больше сорока лет, теперь уже в США. Это не просто двойная и диалогическая автобиография, но энциклопедия самого таинственного, ищущего, страстного, мучительного, эгоистичного, кризисного, метафизического возраста - юности. Это диалог сверстников (Э Ю), говорящих изнутри юности - и одновременно о ней, помещающих ее в перспективу последующего жизненного опыта.

Юность: определения

«Юность - это возмездие», Генрик Ибсен. Я тогда не знал, в каком контексте это у Ибсена, но, как эпиграф к блоковскому «Возмездию», это изречение меня преследовало смутной своей правотой. Было у меня две догадки.

1. Юность - это возмездие за безмятежность детства, золотые сны единства «я» и мира и его всеблагой опеки. Юность обнаруживает раскол в основании «я», его внезапное отщепенство, неукорененность ни в роде, ни в семье, ни в доме, одиночество странствия в никуда.

2. Юность - это возмездие старым и зрелым, тем, кто установился в своих домах, спальнях, заботах и службах, - и юность приходит, чтобы все это осмеять, презреть, поставить под вопрос, отнять экзистенциальный уют у этих заживо себя схоронивших.

Получалось, что юность - возмездие за детский возраст или возмездие старшему поколению. Из пьесы «Строитель Сольнес» видно, что верно второе, простейшее толкование. «Сольнес. Юность - это возмездие. Она идет во главе переворота. Как бы под новым знаменем».

Но еще тогда, в юности, я пришел к третьему смыслу: юность - это возмездие самой себе . Она мучит и мучится, она мнит себя расцветом жизни, лучшим возрастом, острейшей радостью, а между тем оказывается временем самых жестоких терзаний. Захлебывается, припадая к чаше жизни, и вместе с тем ее рвет и тошнит от перепития. Не умеет пить. От голода все время сосет под ложечкой, но желудок еще не стал луженым. Юность - это запой длиною в 5-7-10 лет, который у иных растягивается на всю жизнь. И одновременно это приступ рвоты, выворачивающей наизнанку до опустошения, до экзистенциальной язвы, изжоги и готовности к самоубийству. Чад, угар, сон разума и зубная боль в сердце.

Но это и был перманентный экстремизм во всем. Хотя я себе и напоминал (во всерасширительном смысле): «Достоевский - но в меру», однако полумер не удавалось наблюсти ни в чем. Если чтение (или игра в карты), то до зари, когда уже пора вставать и ехать на фак. Если алкоголь, то до полного изумления. Если секс, то трое суток нон-стоп до полного зануления. Но если дисциплина, то до полного анахоретства, пережитого мной после завершения отношений с Леной на улице Северной в Солнцево.

Юность - не столько возмездие. Прежде всего, юность - это опасность. Смертельная и тотальная угроза. Со всех сторон. Изнутри. Вот именно что желудки еще не луженые: сколько раз меня самого чудом спасали в больницах. Инфекционное отравление в студенческой столовой на Мичуринском, месяц на Соколиной Горе (соляночки поел). Через два курса заварил кофе в оловянном чайнике образца 1953 года - желудочное кровотечение, два литра крови потерял. Лишенный осознанных суицидальных комплексов, не могу не помянуть здесь всех ровесников, не переживших свою юность, самоубийц, всех сорвавшихся, утонувших, разбившихся, как говорят, «по глупости», всех неудачно штурмовавших свои собственные пределы. Но и снаружи тоже. Сколько раз меня пытались убить! Взрослые - за то, что молодой; ровесники - за непохожесть, за инакость, а иногда и беспричинно, просто чтобы догнать и испытать тоже очень юную радость убийства, всаживая длинный немецкий штык, или групповым футболом превращая твою голову, столь бесценную, но только для тебя, в размозженную массу, не совместимую с дальнейшей жизнью.

Находясь внутри юности, я не исключал, что не переживу ее физически. Слишком уж неожиданно и часто прорывалась тонкая пленка, за которой нас, совсем к тому не готовых, ждали вполне серьезные, окончательно капитальные вещи - смерть, non-being, ничто. С тех пор мне ни разу не приходило в голову поблагодарить свою судьбу, своего демония, своего ангела-хранителя за то, что не без потерь, но все же вынесло меня за пределы того радостного и свирепого периода, где в наши мирные времена осталось не так уж и мало сверстников. Так вот: спасибо, Ангел.

Юность: метафоры

Чему бы ты уподобил юность? Есть ли какой-нибудь образ, символ, эмблема, метафора, которыми ты мог бы передать особенность этого возраста?

В юности так все звонко, голосисто, а вместе с тем и так смутно, неопределенно, разбросанно, что напрашивается гоголевский образ: «струна звенит в тумане». Это из «Записок сумасшедшего». Но юность и есть своего рода сумасшествие, узаконенное биологическим естеством и социальным обычаем. Тот, кто в юности не сходит с ума, не ведет себя эксцентрически, экстремально, не отдается страстям, не бежит из дому, не устраивает скандалов, не доводит близких до обморока, - тот считается и впрямь не совсем нормальным, и все это выражается глаголами с приставкой «пере-»:перебесится - успокоится; перемелется - мука будет...

На собственном опыте я бы заменил «туман» на «чад». Туман прохладен и возникает из скопления в воздухе кристалликов льда и капелек воды, тогда как чад - это следствие огня, неполного или неправильного сгорания: едкий, удушливый дым от сырых дров, недогоревшего угля. Юность, конечно, не холодна, а пламенна, и именно поэтому ее смутность - это не туман, а угар. Ум пылает, сердце пылает, но пламя это трудно соединяется с веществом существования, еще сырым, зеленым, и поэтому производит угар, кромсает по живому и терзает легкие удушьем. За что бы я второпях ни брался: за написание рассказа, за выступление в семинаре, за личные отношения, за политические разговоры, за общественные и научные проекты, - все отдавало каким-то чадом и приносило удушье, и я не мог понять, откуда этот привкус угара. Ведь я горю, почему же вместе со мной, тем же чистым пламенем не горит весь мир? А он не хотел, сопротивлялся моему огню. Вот когда несколько лет погоришь, тогда вокруг тебя высушится то вещество, которому ты постепенно передашь температуру своего тела; и дальше оно может сгорать вместе с тобой легко и чисто, утепляя вселенную и не оставляя смрадных, черных частиц, раскромсанных трупов пламенного насилия. Такая у меня метафора - поправка к гоголевской.

Точная, полнообъемная метафора, которая отменяет все другие, приблизительные... Повторить ли за Казаковым - «голубое и зеленое»? Чего-то воспаленно-пламенного в этом спектре мне недостает. Перефразировать ли Стейнбека (то есть Шекспира, «Ричард III», now is the winter of our discontent… ): «Весна тревоги нашей»?

Тревога - более сильное слово, чем discontent, - здесь вполне уместно, потому что тревожность - свойство именно юности, что было замечено и в советский оттепельный период чутким тандемом Пахмутова/Ошанин - я имею в виду «Песню о тревожной молодости» (1958), которая меня волновала на подступах к юности: «И снег, и ветер, и звезд ночной полет... меня мое сердце в тревожную даль зовет...» Нет спору, даль юности оказалась весьма тревожной, но куда сильнее алармировала самая что ни на есть экзистенциальная близь, душа.

Юность и молодость

Как мы определяем юность в границах своей жизни, какими годами? Чем она отделяется от предыдущих и последующих возрастов? Отличается ли она от молодости?

В схемах научно-психологической периодизации юношеский возраст обычно определяется как 17-21 год для юношей и 16-20 лет для девушек. Для себя я определенно добавил бы еще один год до окончания университета: 17-22. Но и 2-3 послеуниверситетских года для меня были еще переходными от юности к молодости. Собственно же молодость начинается для меня в 25 лет, с создания семьи, и продолжается примерно до 30 лет, до рождения первых детей, когда, тоже постепенно, устанавливается состояние зрелости. Так что моя юность - с 17 до 25, молодость - с 22 до 30, каждый период по восемь лет, из которых тремя годами они накладываются друг на друга, создавая шлюз, систему переходов. Все эти границы условны и имеют смысл только в психодинамике индивидуального возрастного развития. Юность - это сила, которая еще не знает, что с собой делать, тычется во все углы и закоулки, набивает шишки, тратит столько же, если не больше, чем приобретает. Молодость - это сила, которая уже знает, что ей нужно с собой делать, или по крайней мере знает, чего ей делать не нужно, и мой промежуток в три года как раз состоял в переходе от отрицательного знания к положительному. Молодость так же шумна, бурлива и широкозахватна в своих переменах, как и юность, но у нее появляется вектор. Центробежное движение юности сменяется центростремительным, а разбрасывание камней, оставленных предыдущим поколением, сменяется собиранием собственных и строительством своего дома. Когда дом более или менее завершен и в нем есть кому обитать, начинается зрелость.

Законы гравитации, которые формируют схему, предложенную тобой, в моем случае не имеют столь же притягательной власти. Я - человек Воздуха, строю не из камней. Мой образ дома - воздушный замок (по-французски - шато д"Испань, опять-таки замок, но - испанский). И опять-таки не случайно за порогом юности меня подстерегал эфир - подрывной, имею я в виду. В этих воздусех я преуспел настолько, что только чудом спас свою литературу и жизнь от полного в них благорастворения.

Юность: ее наследие

Кто у нас остался от юности, какие спутники жизни, мысли, воображения? Кто нас не оставил и кого мы сами не хотели бы оставить? А кого и почему мы больше всего уценили, отлепились душой?

С юности у меня осталось совсем немного близких людей, с которыми все еще сохранилось внешнее и внутреннее общение. Иных уж нет, а те далече. Остался ты. Осталась Ира Панкратова/Муравьева (хотя в университете мы общались мало и сблизились только в Америке).

Валентин Евгеньевич Хализев, мой научный руководитель, - общаюсь с ним редко, но образ его крепко держу перед собой. Оля Седакова - регулярного общения нет, но когда встречаемся, я слышу в ней кровь, «хроносомы» своего поколения, нам легко понимать друг друга, и чем дальше, тем больше.

Андрей Битов - я по-прежнему ценю общение с ним и люблю написанное им тогда, хотя меньше восприимчив к последующему. Все другие близкие люди приобретены либо родственно, раньше, либо дружески уже позже, в молодости и зрелости.

Что касается спутников мысли и воображения, то навсегда остались Платон, Монтень, Гете, Достоевский, Ницше, Бахтин, сохранилось восхищение А. Солженицыным, а вот увлечение «левыми» и «новыми левыми» мыслителями, такими как Сартр и Маркузе, сошло на нет, и блестящий Набоков тоже меньше стал меня занимать, как и литературный и художественный авангард.

Такое ощущение, что благодаря моему третьему браку я выпрыгнул из своего поколения - назад лет на двадцать. Кроме того, межличностные отношения к данному моменту почти окончательно виртуализовались. Не могу сказать, что охладел, а тем более впал в мизантропию и перестал быть «жаден до людей». Но в этом смысле якобы «живой» журнал, ЖЖ, потребности в общении вполне удовлетворяет. С другими, небезразличными и дорогими мне людьми - а они все «далече» - как писатель Анатолий Курчаткин, мой первопубликатор, - общение опять-таки компьютерное. Даже с младшим братом - выпускником мехмата МГУ и очевидцем московской юности своего старшего брата. Даже с мамой - в свои 88 мама вполне еще очевидец.

Если же говорить о неблизких, но тех, с кем приятельствовал, знакомствовал и просто соседствовал в Главном Здании юности, - одни преждевременно сошли с трассы (в Ивделе, исходном пункте своего трансатлантического «путешествия» - работал он и в Перу, и на Кубе, - умер Юра Токарев; без отзвука растворился Андрюша Ваненков, ментально сломленный Братиславой; оба замечательные полиглоты-самородки); другие, надеюсь, здравствуют, но вполне безмолвно. Моя репутация писателя-невозвращенца, вещавшего на коротких волнах от имени самой Свободы, предохраняла меня от излишнего общения при советской власти; видимо, эта репутация продолжает оказывать свое влияние в новых условиях электронной поднадзорности, и это понятно - поколение наше в среднестатистической массе своей и в юности было весьма оглядчивым и осмотрительным, о чем же говорить теперь, когда оно вступает в отмеченный консервативностью «третий возраст»... Но иногда оттуда раздаются анонимные звуки, по которым я и констатирую: «молчаливое большинство» поколения здравствует. С другими, возникающими в том же ЖЖ, я сам предпочитаю не вступать в отношения, поскольку помню их извилисто-рептильную комсомольско-карьерную юность - «мальчиков-чего-изволите».

Непосредственные встречи стали вообще редки - а здесь, в Америке, из современников моей юности встречаюсь я live, пожалуй, только с тобой.

И ты же - один из сохраненных мной «спутников мысли и воображения»: тебя я продолжаю читать.

Как и Нормана Мейлера, кстати, - он умер, когда я уже был в Америке и как раз открыл для себя место, где он родился; мы с Мариной часто там бываем, в обдуваемом и омываемом Атлантикой городке, делаем «милю Мосса» по дощатой набережной, загораем, купаемся, плаваем; при этом с нами всегда его книги.

Мне, однако, легче перечислить тех, кого я перестал читать. При том что я слежу за текущей мировой литературой, особенно русской, американской, в меньшей степени французской, я - в какой-то степени удерживая Джойса, Гертруду Стайн и Хемингуэя - утратил интерес к целому ряду магнетических имен юности: Фолкнер, Жид, Кортасар, Камю, Сартр, Селин, Набоков... сохраняя, разумеется, благодарную память «о том, как это было в первый раз».

Федор Михайлович, Лев Николаевич? Они настолько овнутрились, настолько вошли в мой состав, что, кажется, mecum porto , даже годами не снимая с полки.

Что касается чистого любомудрствования, то в этом плане философия решительно уступила место эзотерике.

Юность: потери

Какие самые большие наши потери со времен юности? Можно ли и нужно ли их возвращать?

Пожалуй, все самое хорошее, что было в юности, впоследствии оставалось со мной или возвращалось ко мне: открытия любви, дружбы, вер, книг, художественных и мыслительных миров, радость познания, скитаний, встреч. Конечно, я бы не отказался возродить то чувство «первопутка», с каким входил в твой, гораздо более взрослый мир; того узнавания и сопереживания, с каким читал А. Битова, Ю. Казакова, В. Аксенова; того восхищения, с каким открывал для себя В. Набокова и А. Солженицына; тех жизнеоткрывающих разговоров, которые вел с Сашей Бокучавой, и смешных и веселых - с Сашей Николаевым. Тех тайн, которые вдруг светились в женских лицах. Тех вольных странствий по людям, той непредсказуемости во встречах, которые могли обернуться новой любовью или дружбой, может быть, на всю жизнь. Но я помню и то, что со временем вся эта открытость стала оборачиваться пустотой, тяжестью и даже отчаянием. А потому моя благодарность юности не вызывает во мне желания ее повторить, оказаться на месте того юнца, который жадно впитывал окружающий мир и жадностью своей часто губил то, что должен был хранить в чистоте от себя.

Я могу наблюдать юное поколение среди своих студентов-американцев, а значит, оно отличается от нашего не только историей, но и географией, и почва для сравнения ускользает. Мне кажется, метафора струны, звенящей то ли в тумане, то ли в угаре, к ним вообще неприменима. Юные американцы начинают встраиваться в профессиональные и социальные структуры гораздо раньше, чем мы, и у них нет такого разброда, размыва, как в нашей юности, тем более как было у нашего вольного племени филологов (да и совмещенной филологии здесь нет как дисциплины, есть отдельно лингвистика и литературные исследования). Они выделяют себе - иногда между школой и университетом, но чаще между университетом и аспирантурой или дальнейшей карьерой - год или два, когда «живут, чтобы жить», приобретают опыт real life. Но это именно сознательная, планомерная канализация юности в щели между ступенями карьеры. Их нельзя за это винить, потому что плотность социальной жизни и теснота профессионального ряда здесь несравненно выше, чем в СССР, где социализация была навязанной извне, поверхностной, - и именно поэтому изнутри продлевала юность, оправдывала ее безделье, шатанье, межеумочность, бесцельный разброс. Здешней юности можно почти во всем позавидовать, а пожелать только большей широты мышления в обход профессиональных ячеек. Но если это благое пожелание может исполниться только ценою сползания в бесформенный, угарный, богемный дух, то лучше ему не исполняться.

От юности у меня сохранилось желание большого, великого, какая-то гигантомания, которая вообще-то мешает специализации и успехам в области конкретных дисциплин. Я в глубине души не чувствую себя ни филологом, ни философом, ни культурологом (хотя и эти специализации слишком широки) и вообще не знаю, кто я такой, хотя понемножку вмешиваюсь во все, включая лингвистику и даже психологию. Я определил это для себя как поле «гуманитарных наук», но и его постоянно пытаюсь раздвинуть все новыми дисциплинами, которые сам же и произвожу по мере надобности. Это можно рассматривать как влияние утопической русской, мессианской еврейской или совокупно советской утопически-мессианской ментальности, которая стремилась решать все вопросы в «мировом масштабе». Но это можно и не скидывать на время и происхождение, а приписать только себе и считать ювенильностью. Я по-прежнему так же разбрасываюсь, работая параллельно над десятком проектов и чередуя их иногда в течение одного дня. И в каждой области меня волнует только мировое, глобальное, поворотное и переворотное. Взрослые люди обычно так себя не ведут, они заканчивают одно и только тогда начинают другое, и они сосредотачиваются на деталях, глубже входят в частные вопросы. Если юность моя была инфантильна, то зрелость, переходящая в старость, - ювенильна, - такое вот отставание по фазе. Наверное, я хотел бы приобрести больше взрослости, эмпиричности, специализации, но не за счет юношеского «всего-всего» - да теперь уже и поздно.

Юноша-яноша

Я, Миша

«Я» настолько выпирает из юноши, что впору переименовать «юность» в «яность» (я-ность), а юношу в яношу. Я-ноша - это действительно тяжкая ноша и для себя самого, и для окружающих. В отрочестве «я» уже пробуждается от снов детства, уже находит себя в горькой распре с миром, но оно еще такое пугливое, стыдливое, одинокое, зажатое или загнанное в себя, что хочется ему сочувствовать, опекать, гладить по бедной стриженой головке. А яношу уже не погладишь - он с револьвером. Разница - как между Илюшей Снегиревым в «Братьях Карамазовых» и Ипполитом Терентьевым в «Идиоте». И неважно, стреляет ли этот револьвер пулями, мыслями, словами, в себя или в других, он - оружие. Яность - это самый криминальный, террористический возраст, когда силами яноша уже почти равняется со взрослым человеком, а опытом - еще почти с подростком. В этом расхождении силы и опыта, способности переделать мир без понимания и уважения к миру, к вещам-в-себе и людям-для-себя, - исток ювенильной преступности, агрессии против миропорядка.

Я был по воспитанию и характеру довольно смирным яношей, но «я» из меня так и перло, особенно на первом курсе, когда я вдруг увидел, насколько в отношении мужского развития отстал от сверстников, - и решил немедленно их догнать и перегнать. Едва ли не самое отвратительное воспоминание моей жизни - когда нашу группу или курс послали на строящийся тогда Новый Арбат (1967) что-то убирать, подметать на верхних этажах высоток. Там среди сухих листьев шуршали мыши, и поскольку в руках у меня была лопата, я с внезапной радостью ожесточения стал бить ею по зверькам и окровавил, а может быть, и убил несколько. Почему-то мне вдруг вздумалось, что на этих мелких вредителей нужно идти с мышеловкой, котом или, на худой конец, лопатой. Конечно, это мышеборство творилось на глазах девочек и почему-то должно было изобразить, какой я крутой и мужественный. Возможно, в 11-12 лет такую мерзкую «крутизну» еще можно было бы понять, но ведь мне было 17! Уже на следующий день я вспоминал об этом со стыдом. А недавно на автобусной остановке в Москве один малыш лет пяти-шести стал топтать муравьев, проложивших по асфальту свои пути, и очень старательно их придавливать своей резвой ножкой. Я сделал ему замечание, раз, два, три, все настойчивей, а потом его мать испугалась, решив, что я безумный и опасный, и увела его от меня подальше. Эта злость, как я теперь понимаю, относилась не столько к малышу, сколько к себе самому, когда-то крошившему лопатой мышей. И дело, конечно, не только в мышах - это были годы какого-то надрывного компенсаторного «сверхчеловечества», от которого страдал я сам, как от спертости, духоты, замкнутости своего «я». Когда я читаю экзальтации Ницше: «почему я так умен», «почему я так силен» и т. д., - то порой узнаю это опь-Я-нение задержанной «яности», перехлестнувшей и за 30, и за 40 лет и в конце концов сломавшей его рассудок.

Тогда же, в юности, я усомнился в заповеди «Возлюби ближнего, как самого себя». Не потому что «возлюби» - это было несомненно. А потому что мое отношение к себе вряд ли можно было назвать любовью, и я не понимал, как можно из него извлечь урок и образец любви к другим. Я себя понимал и не понимал, боялся, любил, да, любил, но и презирал, и ненавидел, и удивлялся себе, и тосковал с собой. Да такого как я и мама бы не любила, если б знала меня изнутри! А впрочем, любила бы. Ведь и я, когда родилась у меня дочь, переиначил эту заповедь: «Возлюби ближнего, как свое дитя». И тогда уже и в самом деле мог руководиться ею и некоторых ранее не любимых людей возлюбить, представляя их детьми.

Я, Сережа

Начать с того, что сам я никогда не обращался к себе по имени. Конечно, свыкся, но мне оно не очень нравится. Что с того, что римское родовое? И то, что это патроним Пушкина, его не оправдывает. Тем более что скомпрометировано Есениным: не то чтобы я был противником его поэзии, но мне не хотелось вызывать ассоциаций, связанных с его образом жизни и смерти. Когда я выбрал свободу во Франции, там еще не знали о политкорректности, и в префектуре меня переименовали в Serge. Это было удобней для французов, но и для меня тоже: никаких коннотаций, исключая не сказать чтобы обидное un beau Serge , «красавчик Серж»1, - как почти автоматически реагировало старшее поколение французов обоих полов.

Однако во времена юности Сержем меня называла разве что только Аурора - автор прилагаемого снимка. Для прочих же я был или Сергей - обидно, так как туго и резко, как спусковой крючок (поскольку gay еще массово не знали), - или так, как названа эта моя подглавка, но оно имело лишь условное отношение к тому трепету воли, страха и надежды, к тому азарту бытия/небытия, которое наполняло того юношу былых времен - как мы с тобой уже смело можем сказать. Все, чего ему хотелось, - это писать. Все, чего ждалось от жизни, - это любовь. Все, на что боялся даже надеяться, - это свобода. Ну и благосклонность фортуны - все, на что уповал. Иногда на поднебесных этажах МГУ я смотрел в окно на дождь, и мое отражение в стеклах раздваивалось, являя мне двойника с тем же именем, и, выходя из мира грёз, я вспоминал, что так оно и есть, что на самом деле я и есть Сергей Сергеевич.

Тогда я еще не знал про мистически-оккультную веру в то, что если при рождении человека умирает кто-то из его близких, энергия умершего умножает витальность новорожденного.

Юность: уроки и взгляд отсюда

Любим ли мы свою юность, и что в ней, а чего не любим и не приемлем?

Нельзя сказать, что я люблю свою юность. Точнее, я не люблю себя в ней - но люблю многое из того, что она мне послала и с чем свела. Из всех возрастов я меньше всего приемлю себя таким, каким был в юности, для меня это был духовно самый тяжелый возраст. Жестокость в попытке быть сильным; бесчувственность в попытке внушать и вызывать чувства; гордыня в попытке познать и воплотить свое «я»; обжорство в попытке утолить голод по впечатлениям и ощущениям. Возможно, мое детство слишком затянулось, я вошел в юность с опозданием на несколько лет, и она осложнилась для меня не пережитым вполне отрочеством с его переломным, кризисным мирочувствием. К страданиям юного Вертера прибавились еще страдания и искушения подростков Достоевского.

Ко многому в своей юности я отношусь двойственно. Я жалею, что бесился, - и что недостаточно перебесился: тот образ жизни, который ты вел в общежитии, остался мне недоступен в моей домашней скорлупке, и поэтому рецидивы юности, как болезни, настигали меня и позднее (хотя более вероятно, что человеку, увязшему в таком образе жизни, потом труднее выбраться из него). А больше всего я ценю в своей юности три вещи: таинство любви и дружбы и то, что любимые и друзья относились ко мне щедрее и терпимее, чем я заслуживал; радость труда, умственного сосредоточения, свободного выбора тем и направлений мысли; то, что через фольклорные экспедиции и летние поездки я открыл для себя деревню, народ, песни, обширный мир непохожих на себя людей.

Моя юность не очень ведала, что творит. Есть французская поговорка Si jeunesse savait, si vieillesse pouvait - и, кстати, Толстой упоминает ее в своей «Юности». Вторая половина поговорки для нас пока не вполне актуальна, на некоторые деяния мы еще способны, тогда как первая - «Если бы юность знала»...

Если бы моя юность знала то, что знаю я сейчас... Есть искушение сказать: наверное, - и не наверное, а разумеется! вне всякого сомнения! - многие мои «выборы», по-сартровски выражаясь, были бы другими. Другим было бы само качество отношений с теми, кого я любил: ведь я бы - «знал», подстрахованный опытом ошибок. Вот эти «правильные», верней, исправленные выборы, согласно «эффекту бабочки», имели бы последствием совершенно иную историю Юрьенена, чем та, которая осталась в его непоправимо-бурной юности на фоне застойной эпохи. Рискнул бы я прожить альтернативную историю, «другую жизнь»? При всей своей поверхбарьерной настроенности - разве что в воображении. Но сожаление, сложившее эту поговорку, тем не менее при мне. И хотя бы уже это доказывает несостоятельность полуосознанного убеждения, которое владело мной в юности, - что уж я-то, вопреки всему человечеству, имея в виду и исторически мертвых, живу свою единственно-неповторимую жизнь правильно.

Вместо заключения. юность и метафизика

Есть такая дисциплина - возрастная психология, которая изучает психосоциофизические особенности каждого возраста. То, что присуще одному возрасту, выглядит аномалией для другого. Нелепо ребенку выглядеть старичком, а старику - ребенком. Обычно юношеское творчество характеризуется как «незрелое» с точки зрения профессиональных образцов. Но ведь каждый возраст можно рассматривать как особую культурную формацию, живущую по собственным стилевым законам. Юношеские стихи почти всех поэтов уступают их взрослым творениям, но если рассматривать их не с профессионально-литературоведческой точки зрения, а как образцы юношеской культуры, они заслуживают отдельного внимания. В этой книге мы пытаемся понять юность как особую культурно-психологическую формацию - не путем исследований и обобщений, а изнутри, на опыте нашей собственной юности, одновременно созерцая ее из нашего иновозрастного далека, с расстояния сорока лет.

Вопреки устоявшемуся мнению о «прекрасной и счастливой» юности, это тяжелая и мучительная пора, когда личность открывает свою чуждость миру, трудную совместимость с ним, проходит через сомнение в собственной ценности, через болезненный опыт нелюбви к себе, который порой компенсируется бредом непризнанного или будущего величия. Юность - это мечта и сила, которая не знает, что делать с собой и как приложить к действительности, а потому томится без цели и постоянно оглядывается на себя. Это эксцентризм пополам с эгоцентризмом, попытка вырваться из круга заведенного и общепринятого с неизбежным упиранием в - и отталкиванием от - самого себя. Вот точный портрет юности, данный Львом Толстым в первой же главе одноименной повести: «Вне учения занятия мои состояли: в уединенных бессвязных мечтах и размышлениях, в деланиях гимнастики, с тем, чтобы сделаться первым силачом в мире, в шлянии без всякой определенной цели и мысли по всем комнатам и особенно коридору девичьей и в разглядывании себя в зеркало, от которого, впрочем, я всегда отходил с тяжелым чувством уныния и даже отвращения». Бессвязные мечты, шляние без цели, накопление силы и разглядывание себя (ну и, конечно, девичья) - вот толстовская формула юности.

Генрик Ибсен дал точную и многозначную формулу этого возраста: «Юность - это возмездие». Это определение верно в трех смыслах. Во-первых, юность - это возмездие взрослому устоявшемуся миру, ценности которого она оспаривает и взрывает своим нетерпением, максимализмом. Во-вторых, юность - это возмездие самим юным, страшное открытие своей потерянности в мире, который еще недавно был так приспособлен к безмятежным сказкам и мифам детства. В-третьих, юность - это возмездие миру в целом, за то, что он не понимает и не любит меня, это ревность, раздражительность, иногда озлобленность даже по отношению к друзьям, возлюбленным, реальности как таковой.

Юность - наиболее питательный возраст для всякого радикализма, экстре-мизма, терроризма; это самый криминогенный возраст - и одновременно благоприятствующий террору в отношении себя, самоубийству. У юности в отличие от детства и отрочества уже есть сила, но в отличие от зрелости и старости еще нет опыта. Сила без опыта податлива химерам, соблазнам разрушения и радикальной переделки бытия. Юность увлекается идеями преобразования мира, потому что мир ей еще не дорог, она в него не вжилась, а силу для победы над ним она уже набрала. Юность часто увлекается широковещательными идеями, в основе которых лежит нелюбовь к существующему миру: тоталитарными, фашистскими, коммунистическими идеями - и становится опорой таких режимов. По Маяковскому «коммунизм - это молодость мира, и его возводить молодым». Поэтому тоталитарная власть время от времени устраивает «чистки» или «культурные революции» (Сталин, Мао Цзэдун) ради смены поколений, чтобы уничтожить старших и возвысить юных, а тем самым и возвести силу над опытом, идею - над бытием.

Счастье и несчастье нашей юности в том, что она пришлась на старческое время, конец 1960-х - начало 1970-х. Нам выпало быть юными в эпоху одряхления коммунизма. Пока мы юнели, все вокруг стремительно ветшало: идеи, вожди, ценности, нравы, сама система, которой в год нашего поступления в университет (1967) исполнилось 50 лет. Поэтому у нашей юности не было выхода в социальное действие, нам было смертельно скучно в обществе «зрелого» (уже и «перезрелого») социализма. Вялый темп окружающей жизни отставал от биологически ускоренных ритмов юности, и мы не знали, что делать с собой в этом инертном или, как потом стали говорить, «застойном» состоянии общества. Юность - это стремнина времени, когда оно течет с особой скоростью и напором, а мы попали в безвременье. В этом состояло наше несчастье.

Но оно же обернулось и редкой удачей. Впервые в истории тоталитарного XX века выросло поколение, которое своей молодостью отвергло «молодость мира», отказалось участвовать, бороться и вдохновляться. На этом поколении сломалась связь коммунистических времен, преемственность советских поколений. Предыдущее поколение, «шестидесятническое», родившееся в тридцатые, еще было увлечено революционным проектом, еще воспевало «Остров Свободы» и «Братскую ГЭС». Последующее поколение, восьмидесятники, состоявшее из детей «гласности и перестройки», уже двинулось из комсомола в коммерцию, уже осваивало, в диапазоне от прагматизма до цинизма, ценности рынка.

Наше поколение, бежав с передовых «строек века», повисло в паузе между двумя эпохами наступательного социального действия: от капитализма к коммунизму - и обратно от коммунизма к капитализму. Мы оказались в ничейной полосе, нейтральной зоне, где, как известно, «цветы необычайной красоты». Мы пришли в эпоху отступления как представители нового вида - «человека капитулирующего». «Отступая, человек учится узнавать свой минимум, свой предел. Предел человека - это и есть ты, человек! Человек отступающий. Homo capitularens» - так заканчивался мой дневник 1971 года.

Мы - это поколение промежутка, когда оставалось только слушать абсурдное тиканье часов на застывшем циферблате времени. Это и было удачей: затесаться в трещину между двух исторических эпох и услышать молчание, услышать разговор великих и вечных, не заглушаемый шумом быстротекущего времени. У общественного застоя была своя глубина, своя полная звезд бездна. Безвременье - это пародийный памятник вечности.

Отсюда не следует, что наша юность отличалась высокой моралью или творческой продуктивностью. Бывали поколения гораздо более культурные, начитанные, умные, одаренные, решительные, результативные. Но было то, что отличало нас по крайней мере от двух предыдущих и двух последующих поколений: интерес к метафизике. Я бы даже сказал: необходимость метафизики, испытанная на собственной шкуре, поскольку из исторической кожи своего времени мы старались выпрыгнуть - и облечься во что-то другое, более тонкое, чувствительное и долговечное. Под метафизикой я понимаю далеко не только философию и ее самый умозрительный раздел, учение об основных началах и принципах мироздания. Метафизика есть не только в философии, но и в литературе, в истории, войне, живописи, театре, в семье, в быту, в деньгах, даже в спорте. Метафизика - это интерес к устойчивым, вечностным, вневременным основаниям, структурам и целям любого опыта или вида деятельности, будь это политика, литература или кулинария. Предыдущие поколения жили во власти историзма, они политизировали все проблемы, включая метафизические, и пытались решить их социальным действием. Это верно по отношению не только к советским, но и к западным поколениям 1910-х - 1960-х годов, включая наших сверстников из «первого» мира. У нашего поколения в СССР впервые за несколько десятилетий возник вкус к метафизике, метафизическая жажда, и в этом мы, через головы всех революционных и послереволюционных, предвоенных, военных и послевоенных поколений 1910-1960 годов, перекликнулись с поколением русских философов, идеалистов, символистов, экзистенциалистов начала XX века. А через них - с немецкими и английскими романтиками, американскими трансценденталистами, французскими символистами. Мы не так уж много знали о них, мы далеко, на полвека, отставали в круге чтения от наших западных сверстников, но метафизическая жажда не рождается книгами, она сама их ищет и выбирает, и мы жадно читали все, что удавалось добыть в самиздате, тамиздате, тогдаиздате (дореволюционные издания) и специздате (малотиражные издания для узкого круга специалистов и идеологических работников).

Следы этой метафизической жажды, «вечностного» подхода ко всему, от академических предметов до романтических чувств, от бытовых мелочей до жизненного и профессионального призвания, рассеяны по всей этой книге. В этом - ее стиль и понимание юности как самой метафизической поры, когда зарождается осознание жизни как целого, когда даже самые частные, личные, практические вопросы обнажают свою метафизическую изнанку. Остается только благодарить наше застойное время за то, что, загнав нас в исторический тупик, оно позволило нам осуществить призвание юности: постигать мир как целое без поспешной попытки его переделать, прогнуть под себя.